Иногда я залезаю на подоконник - он широкий, удобный - открываю узкую створу окна и смотрю на закатное небо. В просвете между домами я вижу кусочек неба, темный силуэт деревьев, а где-то у горизонта всегда темнеет полоса земли, о которой я ничего не знаю.
Облака сейчас похожи на птиц: золотистые, оранжево-алые, их крылья к самой вершине неба становятся расплывчато-фиолетовыми и на голубой, уже темнеющей поверхности неба кажутся клочьями тумана. Эти птицы летят очень медленно, и я едва могу уловить их движение, но оно есть. Впереди несется самая маленькая, самая четкая - последняя похожа скорее на клочок тумана, смутный образ, посещающий сознание на перед самым пробуждением, на грани яви и сна.
Мне не хватает слов, чтобы передать цвета закатного неба: ускользающий зеленый, рождающийся где-то между одним цветом и другим, золотой, оранжевый - или охристый, мне хочется назвать его именно так, хотя острые пальчики сомнения трогают за плечо - а это ли название умные люди подбирает к цвету моего заката?
А если поднять глаза, то там небо уже густо-синее, налилось ночной темнотой.
Птицы летят. Первая становится все меньше и меньше, словно расстояние сдирает плоть с её костей. Те, что следовали за ней уже стали тенями, чем распавшимся на клочки, рассеянным.
А маленькая птица-облако все летит в закат.
Иногда я ловлю другие цвета в нем: коричневый, впитавший в себя оттенки синего и золотого, отдающий влажной корой или грязью, малиновый, живой и яркий, бьющий по глазами своей наглостью - "вот я такой, смотрите!".
Смотрю. Мерзнут пальцы, давно пора бы закрыть окно.
Маленькая птица теперь похожа на колибри, но этот хрупкий силуэт почти растворился в другом облаке, а полоса заката становится все уже и уже. На ней четко вырисовываются силуэты домов - чернота линий и искры чужих
окон.
Мерзнут пальцы, и их кончики уже ничего не чувствуют.
Птицы-облака - нет. Ушла, растворилась в других, стала одни целым с небом.
Закрываю окно.
@музыка:
Clinton Shorter - District 9