forever nowhere
-Что же ты до сих пор не спишь?
Стоящий у окна молча обернулся..
-Грустишь? Снова?
-Да..,-тихо, что бы не тревожить дыханием морозный, ночной воздух.
-Зачем? Стряхни с себя грусть, попытайся забыт всё плохое. Ты же сможешь.
-Зачем?, -в тон говорящему, - это будет маска, -коснувшись рукой груди, -маска.. А за ней -тоска.
-Но ведь вечно грустить нельзя.
-Я могу веселится, но она, она будет всегда возвращаться.
Она фыркнула. Ребёнок, подросток, а изображает из себя –чёрт знает что. Как будто видел много и знает так же много. Так нет же. Стоит у окна, всё на небо пялится. Нет что бы помогать кому-то, самому учится – отлынивает от работы, мол, Книжник он –да всё вздыхает. А вздыхать то с чего? Родители, оба- живы –здоровы. Стыдоба. Делать ничего не умеет, а если и умеет- то не выходит –из рук всё валится.
-Ты б это, в дом хоть зайди. Простудишься.
-Нет.. Я тут ещё постою.
В глазах стояла тоска. Постоянная, не уходящая, засевшая в сердце и то и дело выскакивающая наружу..
Стоящий у окна молча обернулся..
-Грустишь? Снова?
-Да..,-тихо, что бы не тревожить дыханием морозный, ночной воздух.
-Зачем? Стряхни с себя грусть, попытайся забыт всё плохое. Ты же сможешь.
-Зачем?, -в тон говорящему, - это будет маска, -коснувшись рукой груди, -маска.. А за ней -тоска.
-Но ведь вечно грустить нельзя.
-Я могу веселится, но она, она будет всегда возвращаться.
Она фыркнула. Ребёнок, подросток, а изображает из себя –чёрт знает что. Как будто видел много и знает так же много. Так нет же. Стоит у окна, всё на небо пялится. Нет что бы помогать кому-то, самому учится – отлынивает от работы, мол, Книжник он –да всё вздыхает. А вздыхать то с чего? Родители, оба- живы –здоровы. Стыдоба. Делать ничего не умеет, а если и умеет- то не выходит –из рук всё валится.
-Ты б это, в дом хоть зайди. Простудишься.
-Нет.. Я тут ещё постою.
В глазах стояла тоска. Постоянная, не уходящая, засевшая в сердце и то и дело выскакивающая наружу..