что, так написание нашей нецензурщины захватило?(с) Эрик. )
именно..
под морем, несчастные мои ПЧ - вампирская недонецензущина мэйд бай ми.) да такая, что даже самому мне понравилось..)))
читать дальшеЭтой боли хотелось. Хотелось чувствовать на своей коже грубые, властные прикосновения, ощущать, как в твои губы впиваются в жестоком поцелуе, выгибаться навстречу жаждущим твоего тела рукам. Закрывать глаза, прогибаться в спине и впиваться ногтями в обнаженную спину любовника, оставляя на ней глубокие, длинные царапины.
И то, что от резких, рваных движений полузаросшие раны снова раскрылись – на это было плевать. И боль в них – только подстегивала, только ещё больше дурманила голову, заставляла ещё сильней изгибаться, стараясь прижаться всем телом к лежащем сверху – стать ещё ближе, насколько это возможно.
И вновь побежавшая по венам кровь – живая кровь по давно мертвым венам, пробуждает дикое, ещё более сильное желание оказаться ближе, чувствовать скользящие по телу сильные руки.
Ближе. Сильней. Больно? Эта боль - усиливает желание, заставляет выгибаться, глухо застонать, ощутив, как по начавшим кровоточить ранам прочерчивают влажную дорожку языком.
Боль – она сейчас так желанна. Её хочется получить, её хочется доставить – впиваясь острыми ногтями в уже изодранную спину, вонзая клыки в плечо – и в тоже время, балансируя на грани самоконтроля – лишь кусая, раздирая кожу и, не касаясь выступающей крови, вновь впиваться в ещё невредимую кожу.. И ощущать, как отражением этого укуса - сжимаются сильней руки, оставляя синяки, чуть ли не ломая кости - доставляя ту боль, которую так жаждешь ощутить.
Желание подчиниться- такое редкое, такое редко посещающее гордое иногда до безумия сознание.
Но сейчас – сильная ладонь сжимает оба запястья, одежда сорвана, содрана резкими, грубыми движениями уже давно, кожу обжигают яростные поцелуи – и этого хочется.
Боли и власти. Власти кого-то над собой.
В другой момент это бы унизило, оскорбило, причинило бы душевную боль – но не сейчас. Потому что в отчаянно-резких, грубых движениях мелькает то чувство, которое не скроет даже самая сильная ярость. И осознание того, что тебе причинят лишь столько боли, сколько ты позволишь, остановятся на грани между страстью, яростной страстью и насилием – возбуждает ещё больше. Еще сильней.
Слабый стон срывается с губ, смуглое тело вздрагивает от наслаждения, смешанного с болью. Нет, просто боль стала наслаждением, эти два чувства растворились в друг-друге, поглотили друг-друга, заполняя и без того одурманенное сознание, вытесняя оттуда остатки самоконтроля.
С губ срываются какие-то невнятные фразы – и в обычной ситуации эти слова никогда не были произнесены. Но сейчас- этого хочется.
Хочется чувствовать боль, ощущать свою кровь на прокушенных губах, прогибаться в спине на встречу сильным рукам – и чуть ли всхлипывать от наслаждения, ощущая чью-то власть над собой. Позволять делать с собой все, что угодно – этой ночью.
Впиваться зубами в свое запястье, чтобы не взвыть от боли - которая через пару секунд превращается в безумное чувство наслаждения, казалось бы, немыслимое в такой ситуации, когда плечо, до синяков, до фантомного хруста тонких костей, сжимает сильная ладонь, а тело вздрагивает от резких, грубых движений – и вес навалившегося сверху тела – сейчас просто немыслим.
Это боли хочется. Эта боль смешана с наслаждением, и от этого безумного чувства на глазах выступают слезы, а от внезапно сжавшихся пальцев рвется простынь..
Этого хотелось..
И когда все кончено, когда экстаз прошел, и хочется просто закрыть глаза, свернуться рядом с лежащим рядом, чувствуя его лежащую на тебе руку- знак собственничества - приходит ощущение, что так и должно быть. По крайней мере – сегодня..