В общем, не-в-темщики и кому пассивно-активная-некрофилия не интересна, под кат не лезут. Да-да. Всё тоже и всё теже.
Мир: VtM
Название: Свеча
хотя..ладно, пусть будет так.Рейтинг: pg-13? -___-
Варнинг: пафос, лирика, ни фига интересного.
читать дальше
Пламя свечи подрагивает от слабого ветра, долетающего до стола со стороны открытого окна. Горы бумаг, исписанные листы, какие-то талмуды: бухгалтерский учёт, экономика, география.
Тяжело - голова гудит от многочисленных забот, от сонмы несделанных дел, от ощущение, что счастье ускользает сквозь ладони, как мелкий песок.
Такими вечерами нужно сидеть где-то в тёмном уголке, на мягком диване, прижимая к себе любимого, несносного темноглазого испанца, и задумчиво смотреть, как на потолке пляшут тени от редких свеч в лампах.
Но дела не ждут – мир не будет стоять на месте: он требует действий, погружения в работу с головой, и полного отрыва от реального мира.
-Ты снова в этих бумажках. – Тихий, чуть капризный голос с порога.
Резко вскинутая голова и невероятная радость в светлых глазах.
-Так уж получилось. Простишь?
Тонкие тёмные брови ползут вверх. Оттолкнувшись от косяка, испанец, неслышно ступая по старому паркету, подошёл к столу. Присел на самый край, небрежно сдвинув в сторону книгу по географии.
-Как всегда. –Коротко отозвался он, встряхнув роскошной гривой волос- подавшись на уговоры, он сегодня не стал кромсать волосы, как делал это обычно.
-Как всегда? – Переспросил светлоглазый, поднимаясь из кресла. Поймал чуть насмешливый взгляд испанца – полный его вечной иронии, интереса и отчётливой страсти. – Ты ужасен.
Пара шагов- и сплетаются пальцы, щека к щеке, глаза в глаза. Так долго – почти целый день, не прикасаться к любимому, не видеть его улыбки. Это – действительно больно.
-У-жа-сен? –По слогам произносит темноволосый, прижимаясь к англичанину. – Надо понимать, это комплимент, мм?
Бледная ладонь зарывается в черные волосы, мягко ероша их и пропуская пряди сквозь пальцы.
Мурлыканье.
Удивлённо вздёрнутые брови англичанина и нахальный смех испанца.
.. Это так.. необъяснимо трудно- дарить ласку, помня кровь на своих руках. Мягкие касания губ к губам, скользящие по коже ногти, оставляющие едва заметные царапины. Рубашка темноглазого сползает с тонких плеч - на смуглой коже мгновенно остаётся след от нежно-яростного поцелуя.
Смех.
Глаза в глаза, крепко прижатые к столу руки, почти змеиная улыбка- иногда кровь туманит голову, и в движения тихой поступью прокрадывается ярость и боль.
Свеча почти догорела, тень пляшут на стенах, в глазах плывёт, а на коже алеют медленно набухающие кровью царапины. Прокушенная нижняя губа и подрагивающие руки.
Обнять- сильно, до боли, скользя пальцами по старым и новым шрамам, мучительно вспоминая, какими они были ещё пару месяцев назад.
Поцелуй - осторожный до безумия. Буквально на пару мгновений, прижаться губами к губам, слизнуть крошечную капельку крови – и застыть. Вслушиваться в ещё живое дыхание, отчего-то меланхолично созерцать скинутые небрежным жестом со стола на пол бумаги и книги, ощущать, как тонкие пальцы выводят на щеке какие-то узоры.
Деловой мир, со всеми его заботами давно отошёл на второй план – сразу же, как на пороге возникла обманчиво тонкая фигура в батистовой рубашке.
-Эрик? – Тихий голос вырывает из водоворота раздумий.
-Ммм? – Если зарыться носом в густые чёрные волосы и закрыть глаза, то в памяти сразу возникают бархатно-индиговые карибские ночи.
-Ты не устал. – Изящные ладони медленно задирают рубашку вверх, скользя по коже лёгким дуновением ветра.
-Нет. – Губы снова прижимаются к губам, рубашка англичанина падает на пол слабым напоминанием о манерах и о том, что на рабочем столе всё-таки работают. А не занимаются не понятно чем..
Улыбка Чеширского кота и впившиеся в плечо острые зубы.
Хриплый стон. Прогибающееся в спине смуглое тело, капельки пота на бледных висках. В каждом, нарочито грубом движение – желание стать ещё ближе, настолько, насколько это возможно.
Make love, not war.
А за окном предутренний туман наползает на низкие, зеленоватые холмы и небо пронзительно-серое. С тёмными тенями облаков.
И свеча- догорела, и фитиль застыл в лужице воска.
Но кому нужен свет, м?