Немного Санкт-Петербурга, моих выдумок и капля мистики.) и две страницы текста.)
Снег чужого берега
Метель накинулась на меня внезапно. Еще десять минут назад я, опершись на холодный гранитный парапет, любовалась бледно-синим, с золотым отливом на востоке, зимним небом; а потом вернулась к строгому изяществу старых улиц Васильевского острова, решив поискать попавшийся на глаза, но пропущенный в желании увидеть молчаливых сфинксов, букинистический магазин. От его стертых ступеней и двери, прячущейся на уровне подвала, на меня повеяло пыльным запахом старины и шелестом пожелтевших страниц.
Но теперь я отчаянно прикрывала лицо ладонью в попытке защититься от ледяного ветра и мокрых снежных хлопьев, летящих на меня будто бы со всех сторон.
Куда идти - я не знала, да и не видела: улицы утонули в белом, колючем мареве, и казалось, что стоишь в одиночестве посреди зимнего поля, и кидающий пригоршни снега в лицо ветер откровенно надо мной смеется.
Нужно было возвращаться в университет, на конференцию, к высоким сводам лекционных залов, сплетению латыни, формул и научной горячки.
Но насквозь промокший от снега лист, на котором мне нарисовали план возвращения, вряд ли был способен показать мне путь - чернила поплыли, а сама бумага рвалась под пальцами.
Я отчаянно огляделась, пытаясь увидеть хоть одного прохожего - Васильевский остров казался мне оживленным районом... пусть даже в метель!
Темный, маленький силуэт я заметила не сразу, сражаясь с порывами ветра. Низкий, кутающийся в черное и длинное, почти до земли, пальто, человек появился словно из ниоткуда.
"Тут есть дом" - злорадно сказала я сама себе - "он тут есть, но его не видно!"
Прохожий шел медленно, подобно мне, делая каждый шаг с трудом.
- Эй! - мороз тут же лизнул мне горло, - вы мне можете помочь?!
Человек остановился, а потом направился ко мне. Вблизи он оказался женщиной средних лет, с чуть горбатым носом и светло-карими, с просинью, глазами. Волосы прятались под черным платком, но несколько прядей выбились, и снег плотно налип на них, превратив русый цвет в белый.
- Мне надо пройти к Двенадцати коллегиям. Я не местная, заблудилась, да еще эта метель! - с каждым словом внутрь горла будто бы попадали острые льдинки. Одна, вторая, третья...
Женщина оглядела меня с головы до ног - невысокая, нескладная девушка в джинсах, темно-бардовой куртке и густо-синем берете не была похожа на кого-то подозрительного...
- Я на конференцию приехала... Из Белогорья. Это на Алтае... - будто бы оправдываясь, проговорила я.
Незнакомка молча смотрела на меня, и сложно было понять, чего больше в её взгляде - удивления или любопытства.
- Пойдемте, - наконец проговорила она, - я проведу.
Метель, словно услышав её слова, усилилась. Ветер пытался сбить с ног, и каждый шаг давался с трудом. Моя спутница, низко пригнув голову, то и дело поглядывала на меня.
Кроме ветра, не было слышно других звуков. Навстречу нам не попалось ни одной машины, не вырисовывались в пелене снега даже их силуэты - и это в центральном районе города!
Людей тоже не было, только то и дело проступали из белого марева острые углы домов, чтобы через пару минут вновь утонуть в метели.
- Повезло, что вы встретили меня, - внезапно проговорила незнакомка.
- Да уж, - я прикрыла лицо рукой, - меня... меня зовут Василиса.
- Красивое имя, - женщина склонила голову, потом поправила толстой варежкой платок, - я - Анна.
Ей шло это имя; было в моей новой знакомой что-то неуловимо породистое, а черты лица отчего-то напоминали мне морды гончих - узкие, тонкие.
- Я бы никогда не выбралась без вас. Пришлось бы ждать, пока кончится метель...
Анна отчего-то качнула головой.
- Вам бы это не помогло.
В её словах мелькнуло что-то странное, не ясное, словно я смотрела в мутное зеркало и пыталась увидеть там своё отражение, но никак не могла уловить его.
- Почему?
Женщина вновь качнула головой. И ничего не ответила. Я пыталась понять, куда мы идем, но улицы все также тонули в белых вихрях, и глаза уже слезились от снега, который забился даже под рукава куртки, и теперь жег запястья холодом.
- Почти пришли, Василиса. Еще немного.
Теперь пришел черед мне молча кивнуть.
Углы домов, провалы и подъемы дорог - под ноги ложилась скользкая брусчатка, и я все пыталась понять - неужели тут нигде нет асфальта?
В какой-то момент, когда я уже начала понимать, что устала, и что пальцы в перчатках деревенеют, из метели выступили очертания моста - деревянный настил, такие же столбы, тяжелый, облепленный снегом канат вместо перил.
- Куда вы меня привели? Зачем мне набережная? - я плохо помнила карту острова, но даже этого хватало, чтобы понять - идти мне нужно было вовсе не сюда.
Анна молча кивнула в сторону моста.
- Вы тоже не местная, да?
Моя шутка прозвучала устало, с какими-то замерзшими интонациями.
- Василиса, послушайте... - женщина прикрыла на мгновение глаза, - вам нужно пройти по этому мосту. Сейчас. И как можно быстрей.
- Зачем?
- Вам нужно.
Я резко выдохнула. Мне было холодно, щеки нещадно колол снег.
- Поверьте мне, - Анна смотрела серьезно, и в её глазах я видела еще одно - тревогу.
- Хорошо, хорошо, - дернув плечом, я двинулась вперед. Моя попутчица осталась стоять на месте, - Вы не идете?
- Нет, - Анна обернулась, глядя назад, в метель, - вы выйдете как раз к Двенадцати коллегиям.
- Через Неву нет деревянных мостов, - кисло улыбнулась я, с трудом приподняв уголки губ.
Женщина махнула рукой:
- Идите. Быстрей!
Дерево под ногами было темным, старым. Мост скрипел под моими шагами, и я пошла быстрей, пытаясь не думать о том, в какую глупость влезаю.
К середине, там, где мост выгибался, а потом плавно сбегал к другому берегу, метель стала слабеть, и я почти побежала, желая как можно скорей выбраться из снежных объятий непогоды...
Солнце ударило по глазам резко, наотмашь. На меня со всех сторон обрушился гул машин, голоса - привычный шум большого города. Через дорогу тянулось вглубь квартала красно-белое здание, длинное, двухэтажное.
Я резко обернулась. За спиной таял в снежной метели деревянный мост, но его очертания уже начали плыть, тускнеть. Вместе с ним затихала и вьюга, и в те короткие секунды, когда еще можно было различить слабые очертания, я увидела темную фигуру Анны. Другой берег, тот, с которого я пришла, хоть и не уходила на него, был близко - метров двадцать, может чуть больше.
Женщина стояла, и я словно бы видела её взгляд - серьезный, немного усталый.
За её спиной таяли очертания города. И это был чужой город - с проехавшей за спиной моей знакомой кареты, запряженной парой лошадей, с домами, словно вышедшими со страниц учебника истории.
Я зажмурилась. А когда открыла глаза, то увидела лишь схваченную неровным льдом Неву, ровную линию домов, золотящийся купол Исакиевского собора в стороне. Ни моста, ни старых домов... ни Анны, которая уговорила меня вернуться на мою сторону.