Возможно, вышло несколько смазанно и сжато, но..Эрик, я старался. Честное слово.
гляди под "морем"

варнинг для тех, кто не в теме и полезет смотреть, что под морем:

1. там яой. Не слэш, а ориджиналовский яой. персонажи наши- вот только мир "Белых Волков".
2. там- куча пафоса, девичья лирика и всё бело и пушисто.
3. порнухи там нет. я её не умею писать.
4. там- относительно лирчиный текст.
5. ..не понятный тем, кто не в теме.
6. для того, кто в теме- гомен за опечатки, если такие будут.
7. чёрт его знает, какой рейтинг- но явно не особо высокий.
8. Не-в-темщики не увидят там никакого сюжета- этот текст- выдранный из общей истории кусок. се ля ва.

Здесь и сейчас
-мир VtM.
-персонажи - наши.
-рейтинг..пусть будет pg-13.
-активно-пассивная некрофилия. вампирчки, т.е. Лирика и куча пафоса.

p.s. я забыл, какого цвета глаза у Эрика. пусть будет серыми, ладно?


читать дальше

Звук рвущейся под когтями ткани.
Тихий, сдавленный стон.
Когда много лет учат сдерживать - себя, окружающий мир - трудно выпускать на волю те остатки чувств, что ещё сохранились в давно погибшей душе.
-Расслабься.- У черноглазого – улыбка Чеширского кота и по-женски изящные руки.
Узкая ладонь скользит по неестественно бледной коже, вдоль изгибов тела, много лет не видевшего солнечного света.
Срывающийся, практически невнятный шёпот – будто сорван голос.
Чушь. Бред. У Них не может быть такого – не знающие усталости мышцы, мертвая душа, нечеловеческая сила и холодные глаза ночных убийц.
Но иногда - как сейчас, среди спутанных грубых простыней и в слабо освещённом одинокой масляной лампой помещении - Им хочется почувствовать себя людьми. Живыми. Тянущихся к друг другу в поисках тепла и доверия.
-Не бойся. – Тонкая рука с всё ещё смуглой кожей - десятки прожитых в ночи лет не стёрли загара с тела черноглазого юноши. – Ты же мне доверяешь?
Если у распростёртого на постели и были какие-то возражения, то они уже давно исчезли под лёгкими касаниями пальцев и прохладных губ к обнажённой коже.
Тепло. Никакой боли - только ласка. Ночные убийцы редко, практически никогда, не получают доброты от окружающих после Становления. Мир Тьмы жесток - и в нём нет места поцелуям, тёплым словам, почти что промурлыканным на ухо и нежных объятий.
-Ты прекрасен. – Смуглые пальцы запутались в длинных каштановых волосах. – А эти шрамы ещё больше подчёркивают твою красоту.
Он не может ответить – слишком сбито дыхание- магия крови – и на пару часов Ночная Тварь может быть почти_человеком, глаза застилает туман, а в мире осталось лишь тёплой- только на эти часы! – тонкое тело, и касания, и поцелуи, и желание- сравнимое с жаждой крови, но сейчас- сильнее даже, чем вечный Голод.
Полузабытые за годы не-жизни движения, всплывающие из глубин памяти, перехваченная инициатива- у светлоглазого северянина мужественные, но не лишённые, отнюдь! – изящества руки – длинные пальцы и грация прирождённого пианиста.
..Это так приятно- заставить Старшего- не думать, не думать – на сколько черноглазый юноша старше- пусть это даже и пара веков – заставить его тихо выдыхать твоё имя, с силой ночного убийцы комкать грубую ткань- и рвать её. На эти пару часов- они люди, и они могут отдаться страсти, захватившей- обоих.

Тихий, сдавленный стон.
Здесь и сейчас - они люди.
И могут себе позволить расцарапанные плечи, и синяки на бёдрах, и слезинки в уголках серых глаз. И добрую, настоящую улыбку темноволосого испанца, обречённого вечно быть двадцатилетним.
У других - у настоящий живых- были бы следы укусов, и покрасневшие, потрескавшиеся губы- но Они не могут себе это позволить.
Кровь братьев- слишком большой соблазн.
Но двоим - и без этого – прекрасно.
Расслабленно лежит бледная рука чуть ниже талии, а на смуглых плечах алеют длинные, глубокие царапины.
Здесь и сейчас- есть только двое- доверившихся друг-другу. А завтра и мир «по ту сторону» их пока мало интересует.
Через пару часов почти_живая кровь снова перестанет бежать по их давно мёртвым телам и потухнет огонёк в чёрных глазах испанца, а англичанин вновь замкнётся на самоконтроле.
Но пока – улыбка и взгляд глаза-в-глаза. И доверие – такое, которое обычно они не могут себе позволить.
Здесь и сейчас.




писалось под четвёртый трек одного из дисков группы Samsas Traum. при написание никто не пострадал.