продолжение сцены, описываемой парой записей ниже.
вампиры. ориджинал) не лезте, кому не надо..это так, так хочется. И даже сейчас, когда, улеглись волны страсти, когда прошел вихрь эмоций, оставив за собой ощущение безграничного счастье, желание не прошло. Желание подарить нежность, желание коснуться кожи пальцами - осторожно, аккуратно. Смахнуть с щеки непослушную прядь волос, всмотреться в это лицо - любимое, такое спокойное сейчас. И также спокойно, медленно, растягивая ласку, провести рукой по шее, плечам, кончиками пальцев - чуть щекоча, забыв про острые ногти, способные подарить боль, смешанную с наслаждением.
Но не сейчас.
Будто бы первый раз - все движения, все прикосновения - в них нет нерешительности, в них просто есть ощущение, что это первый раз.. первый раз за столь долгое время, можно своими касаниями заставлять сильное тело выгибаться навстречу ласкающим его рукам, прислушиваться к сдавленным стонам - и понимать, что сейчас можно делать все, что угодно. Позволить своим желания взять вверх над разумом - или слиться с желанием - и дарить смешанную с болью ласку, опасность и наслаждение..
..Острые клыки медленно, будто бы нехотя, прокусывают тонкую кожу на шее и сознание захлестывает ни с чем несравнимая эйфория - дурманящий, сводящий с ума аромат крови Собрата, её вкус - ни с чем не сравнимый, то единственное, чего ты жаждешь - всегда, каждую секунду своего существования. Хочется взять ещё, больше - но это желание отступает перед нежностью. Лаской. Тем, что дарилось выгнувшемуся в спину Собрату, в шею которого вонизились клыки, по чьему телу, непривычно властно, непривычно сильно - блуждали руки, оставляя быстро проходящие следы от ногтей.
Нежность способна родиться и в крови.
И слизнув последнюю алую, черную в темноте комнаты каплю, и медленно, будто дрязня провести языком по прокушенной коже, зализывая рану, заставляя сдавленно, хрипло застонать - от наслаждения, отзывающегося дрожью вов сем теле - только сейчас позволить самому себе отдаться желанию и страсти. Отдаться своим эмоциям, поняв, что кровожадный Зверь отступил перед нежностью и любовью.
И, прижимаясь к дрожащему Собрату, старающемуся продлить каждое прикосновение, все также медленно, наслаждаясь этой сладкой пыткой, спуститься ниже, оставляя на плечах, груди, животе следы от клыков, ногтей.
..на теле человека есть несколько мест, где, прокусив кожу, можно добраться до вен, по которым бежит такая зовущая, ароматная кровь.
Собратья не исключение.
Глухой, хриплый стон. Клыки, также медленно, осторожно, не причиняя боли, прокусывают тонкую кожу на внутренней стороне бедра, добираясь до вожделенной крови - и сметая последние остатки сознания, погружая обоих Собратьев в омут страсти, удовольствия, аромата чужой крови на своих губах, прикосновения чужих клыков к своей коже.
Это сводит с ума людей, становящихся жертвами вампиров.
Это сводит с ума Собратьев, осмелившихся подставиться под остроту клыков.
Останавливаться не хочется - кровь зовет, манит, то ещё сильней, почти по человечески, манит к себе вздрагивающее от наслаждение тело, манит, зовет прижаться так сильно, насколько это можно, отдаться полностью, без остатка.
Темнота комнаты не дает ничего увидеть, ослепляет, надевает на глаза повязку черного бархата, но и без света можно чувствовать - ещё сильней, чем обычно.
Чувстовать сильные руки на своих бедрах, сжимающие, притягивющие ещё ближе, чувствовать резкие, яростные движения, ощущать чужую страсть - настолько сильную, что она сметает барьеры самоконтроля, бросая обоих в водоворот наслаждения, рожденного из боли.
Прокушенные до крови губы, выгибающееся в спине тело, откинутая назад голова - без слов, позволяя лишь иногда сорваться с губ стону - полному наслаждения, болезненного наслаждения отдачи кому-то, своей принадлежности кому-то.
И продолжающие сжимать узкие бедра руки, оставляющие синяки - метки страсти, метки любви, желание взять, завладеть, властвовать - и доставить удовольствие.
Отдавать и принимать. Брать и позволять.
Только страсть. Пока что -ничего более.
Может потом, когда не останется сил ни у кого, когда, упав обессиленно на грудь другому Собрату, первый прошепчет, что любит его, слизнет со своих губ капли собственной крови.
Но не сейчас.
Сейчас у них есть только страсть. Только боль. Только наслажедние.