[2691]

не-ахтунг, но не самая светлая и добрая сцена.

мир: VtM
персонажи: ориджинал))
рейтинг: хммм..pg-13. ) ахтунга нет, но за кровищу только это и поставим.
название: unnamed




В тёмных глазах читается явная злость – обжигающая, как пламя свечи, опасная, как обернувшаяся вокруг запястья ядовитая змея.
-Ты мне ничего не хочешь сказать? – Голос скатывается до шепота – такого же опасного, как и взгляд.
-Нет. – А что тут ещё говорить? Наверняка, всё будет, как обычно – привычный разговор, привычная обида, крики – но это ведь можно пережить. И переживали- ни один раз.
Вот только удар затылком о стену неожидан, а руки, сжавшиеся на плечах, непривычно жестокие.
-Ты точно мне ничего не хочешь сказать, Эрик? – Темноглазый испанец повторяет вопрос, с нехорошей улыбкой смотря на изумлённого англичанина. И – не дожидаясь ответа, наклоняет за волосы его голову и впивается в губы беспощадным поцелуем.
Больно. Неожиданно.
Но ещё больней – ощутить скользнувшие по линии подбородка и впившиеся в шею острые клыки.
Тихий хрип, перерастающий в стон. Вырваться из, на удивление сильной, хватки испанца – не выходит. Голову дурманит вампирский укус, но на дне сознания ещё жива мысль, что отцеплять от себя собрата, вцепившегося в горло- самоубийство.
Кровь стекает по шее, щекочет кожу.
В серых глазах - туман.
Резкий рывок за волосы, открывающий шею с другой стороны. Усмешка.
Снова - стон. От боли, от удивления. За что?
И без того тёмный воротник халата потемнел ещё больше от крови, сочащейся из глубоких укусов-ран. Самоконтроль испанца - не слизнуть дурманящую, ароматную кровь собрата.
А сероглазый англичанин, даже если бы и хотел, уже не сможет вырваться – сознание застилает дымка, движения смазано-неосознанный, и даже то, что его медленно, но верно, продолжая покрывать шею и плечи укусами, подталкивает к кровати, не может вывести от полуобморочного состояние.
..Резкий толчок, несильный удар о кровать – и дымка в глазах понемногу рассеивается.
Больно. Сползший с плеча халат обнажает покрытую ранами кожу – и кожу обжигает изучаюше-насмешливый взгляд растянувшегося рядом испанца.
Собраться с силами: и глубокие укусы медленно начинает зарастать. Ещё пара секунд- и можно одним движением перевернуться на бок, избегая прикосновения холодной ладони темноглазого. Рвануть в сторону, в надежде успеть скатиться с кровати – а там, уже что-то, да делать.
..Тонкие, изящные пальцы смыкаются на тонкой ткань халата. Рывок. И два, не одно, тела, скатившиеся на пол.
-Ты хотел сбежать, да, Эрик? – Пусть даже англичанин выше и сильней, но сейчас, ослабевший от ран и прижатый ловким Тореадором к полу, он вовсе не выглядит таким.
-Отпусти меня. – Хриплый шёпот. Пересохшие губы. Хочется есть – мгновенно западают щёки, в глазах появляется голодный блеск.
Очередная злая усмешка. Заострившиеся черты лица, холодный прищур – в испанце просыпается спрятанный глубоко в душе Зверь -беспощадное чудовище Шабаша, выращенное многим годами жизни среди монстров в человеческих телах.
Болезненный укус. Стон. Слабая попытка вырваться. И снова острые клыки впиваются в кожу – и кровь стекает на дорогой ковёр, а в серых глазах- только боль и удивление.
-Ты ведь голоден, да-а? – Глаза-в-глаза, вонзившиеся в кожу ногти. Слабый, будто против своей воли, кивок.
Улыбка- холодная, полная жестокой насмешки над беспомощным камарильцем. Резкий жест – и на бледной коже запястья алеют капли крови.
-Так пей… - Капли падают на пересохшие губы, где-то далеко в сознании англичанина кто-то захлёбывается воплем ужаса, а такие родные, тёмные глаза- злые и беспощадные, а изящные пальцы, вцепившиеся в волосы, причиняют только боль.
..Подавить рвущегося наружу Зверя, не слизывать капли чужой крови – закрыть глаза, борясь с собой, с Голодом, рвущим душу когтями.
Ещё несколько капель падают с тонкого запястья – и губы англичанина накрывают властным поцелуем, причиняющим только боль.
Вкус чужой крови и холод на сердце. И только

Несколько минут темноты.
Боль во всём теле. И ощущение того, как по линиям тела лениво, будто оценивая, скользит холодный взгляд.
Приподнять тяжёлые веки невероятно трудно. А повернуть голову – ещё труднее.
Мутные серые глаза встречаются с насмешливыми тёмными.
Испанец сидит рядом, опёршись на руки и чуть откинув голову назад. Самодовольная, бледная мордочка, начавшая терять за последние недели человеческие черты, кривая усмешка. Тело падшего ангела и всклоченные чёрные волосы.
-Чёртов шабашист. – В затуманенном разуме мелькает отчаянная мысль. – Как он мог..как? Родригес..за что? Я ведь..Вторые узы крови..как ты мог.
Эта злая улыбка причиняет ещё большую боль, чем укусы на шее, плечах, груди.
-Как ты мог.. – Читается в серых глазах. – Как..
Пауза затягивается.
Секунды падают тяжёлыми каплями в вечность.
Улыбка на лице испанца тает, как тает первый снег под лучами утреннего солнца.
Капли падают.
Осознание сделанного приходит резко, беспощадно: в ужасе взлетают вверх тонкие брови, на губах застывает несказанное «прости».
Секунда. Две..
Вскочив на ноги, испанец вылетает за дверь, оставив распростёртого на полу сероглазого тихонько вздрагивать от боли..
Время падает в вечность тяжёлыми каплями, а кровь медленно скользит по бледной коже на уже давно пропитанный ею ковёр.