Хорошо, что я бедный неработающий студент... И что мне сейчас надо думать о сессии, дипломе и прочем... А не о нем - *да, да! можно тыкнуть и посмотреть больше картинок! Т_т*
А-а-а! *бегает по потолку* Меня настигло слюнопускательство по сумовским лимиткам Т_____Т""""" Он дорогой, красивый и кле-евый...
Имя твоё - как шорох песка, Имя твое - морская вода. Несколько легких движений губ, Шесть незнакомых, искрящихся букв. Стакатто клинков, яркой меди звон, Зимний дурман и загадочный сон.
Кошка, тенью устроившись на окне Промурлычет имя твое в темноте, В ритме чьих-то легких шагов, Прочитаю имя из трех слогов, И в сумасшедшем танце дня, Я соберу его из огня.
Имя твое - вздох в глухой тишине, Имя твое - ночи след на стене. В вихре рыжих искорок и песка, Имя твоя - ключевая вода. Терпкий запах корицы и имбиря, Медный отблеск любви и морского огня.
если я повешу здесь кусок текста, который мучаю с двадцать пятого декабря, процесс пойдет лучше? х_х""
рабочее, до.) Город плавился в объятьях солнца, горячих, пылких, будто зеленый, как старая медь, диск на безоблачном небе знал, сколько осталось его белокаменному любимцу, и теперь пытался им насладиться, пока не наступил конец. Стены истекали жаром; это лето выдалось слишком душным, горячим, и даже ветер с моря был похож на дыхание умирающегося - слабый, он не нес спасительной прохлады. Волосы казались плотным шлемом. Найррэ подобрал их, связав длинные светлые пряди в узел, но жара давила на виски, обхватила голову тугим обручем. Хотелось опуститься на колени перед фонтаном и, положив ладони на светлый мрамор, сунуть голову под холодные, прозрачно-аквамариновые струи. - Не спи, шайми, - на плечо Найррэ опустилась тяжелая, сухая ладонь. Отец сел рядом , сощурился, до рези в глазах вглядываясь в искрящийся, теряющийся в белой солнечной дымке, горизонт. - Никого, - сын повторил его жест. А потом опустил взгляд вниз, на тонкие линии мачт, острые силуэты кораблей. Белые паруса были опущены, но Найррэ знал - в любой момент, днем, ночью ли, они поднимутся и, онирскими крыльями поймав ветер, понесут светлые корабли вперед... К еще пока спокойному горизонту. - Тебе страшно? - Тайле Ланьер смотрел на сына серьезно, и в глубине серых, с золотистыми крапинками, глаз Найррэ видел свое отражение. - Да, - честно признался он. Отец коротко хмыкнул. - Это правильно, что ты признался, - он оглянулся назад - на белый город с синеватыми черепичными крышами, на арки мостов, яркие пятна скверов и тонкое кружево дворцовых башен, - я тоже боюсь. Боюсь не за себя, - он сжал ладонь на рукояти гибкого, тонкого и прямого клинка, - а того, что все будет зря. Найррэ приложил ладонь к глазам. - Отец... Ирио Зейале говорил, что такое безверие ослабляет нас. Нужно верить. Даже если страшно. - Хотел бы я иметь мудрость ирио Зейале, - качнув головой, Тайле повел рукой по белым, шершавым камням крепостной стены. Потом посмотрел на небо. Поднялся, - меня ждет тэн. - А я? - За тобой он не посылал. Найррэ остался один. Над головой, кружась на ладонях ветра, кричали ониры. Этот гомон резал по ушам, отдавался глухими молоточками в голове. Пахло горячей солью, каменной пылью. Горизонт был чист...
Найррэ нашел Лиит в крохотном парке, приютившемся возле Дома Эйаль. Кэро Ильят Тайи сидела на желтой, выженной солнцем траве у небольшого родника, обложенного камнями, и кормила с ладони сушенной рыбой уличного онира. Встрепанный светло-рыжий кот с оборванным ухом благодарно терся большеухой головой о ладони девушки и урчал. - Я знал, что найду тебя здесь, - Найррэ сел рядом; онир нахохлился, отскочил в сторону, смерив незнакомца настороженным взглядом. - Тут тихо, - Лиит протянула ониру последний кусочек, - и спокойно. - Сейчас в городе нигде неспокойно. Лиит... Почему ты не ушла? Не уйдешь? Еще есть время. Кэро резко вскинула голову. - Я служу Лику Любви, как ты - Лику Войны. Слишком многим я буду нужна здесь, не меньше, чем будет нужен твой клинок, Найррэ Ланьер, кэро Ильят Лэс! - Я... не хотел тебя обидеть, - воин осторожно коснулся плеча Лиит, - просто... боюсь. За тебя. Служительница Любви ничего не ответила. Сухой, жаркий ветер тронул тонкие косички, зазвенел бубенчиками на их концах. В парке не было никого, кроме Лиит и Найррэ. Над водой, едва слышно стрекоча слюдянными крылышками, носились стрекозы - большие, почти с ладонь. - Лиит... Кэро оборвала Найррэ, приложив ладонь к его губам. - Тише. Я просто хочу побыть с тобой. Пока есть время. Воин поцеловал тонкие, прохладные пальцы и бережно обнял девушку за плечи. Солнце, постепенно опускающееся к закату, теряло теперь свой жар, и мягко касалось спины, затылка. Вода родник окрасилась изумрудными, густыми бликами. Лиит внезапно поднялась, протянула руку Найррэ. - Пойдем. Тот вопросительно приподнял брови. - В Дом. Мне кажется, тебе нужно поговорить с Богиней. Воин тихо рассмеялся. - Мне нужно... Мне нужно быть с тобой, акайми. Лиит улыбнулась в ответ и повторила. - Пойдем. Мне кажется, у нас еще есть время.
В доме Богини пахло травами - по углам просторного зала стояли большие курильницы-треножники, и дым поднимался сизой лентой к высокому своду. Напротив входа, под выходящим на восток окно, стояла в золотистом круге дневного света грибисинная статуя. Хрупкая женщина стояла, вытянув вперед открытую ладонь, словно пыталась на неё что-то поймать. Мастер смог резцом изобразить легкость складок тонкого одеяла, прочертить едва заметные морщинки по лицу, у которого не было возраста. Богиня улыбалась, и любой, входящий в Дом, чувствовал на себе её теплый взгляд. - Коро вэйль, кэро Тайи и кэро Лэс, - бесшумно ступая босыми ногами по мозаичному полу, к Найррэ и Лиит подошел служитель Эйаль. Его светлые, почти белые волосы, схваченные у затылка, спускались тонкой и длинной лентой косы почти до колен. Узкие карие глаза смотрели ласково. Мягко. Молодые служители, сложив ладони у груди, почтительно поклонились. В зале было прохладно. Летняя духота отступала уже на пороге, и вместе с ней на еще раскаленной улице оставалась каменная корка, осыпавшаяся с плеч. Под выложенным зеленоватым камнем свободом дышалось легче. - Богиня дарит каждому покой...- служитель Эйаль был даже ниже Лиит. Сухие пальцы на мгновение коснулись сначала лба девушки, потом - Найррэ. Молодой воин улыбнулся. - Так было всегда. Верно?
@музыка:
Of the wand and the moon - The swallows spirals through them
Я зажег две свечи и заварил чай. Апельсиновый с имбирем. Выключил свет, забрался на подоконник, положив ноутбук на колени. А ради каких моментов живете вы?
У меня очень странное восприятие музыки. Я всегда вижу и слышу что-то своё, часто отличающееся от того, про что поёт музыкант. Не знаю уж, чем это объяснить, но очень странно видеть то, чего совсем нет в текстах и в музыке.
Давно-давно не слышанный и не слушанный "Господин горных дорог" увиделся мне историей сида Лаая, видевшего корни гор и тех, кто грызет их, и девушки из Лэхши, приходившей к Древнему в пещеры.
Запах поджигаемых спичек ассоциируется с домом. Деньрожденные свечки, бенгальские огни на Новый год, свечки вместо отключенного света.
А в начале девяностых(или в середине. или ближе к концу) в Москве был магазин Sweet sweet way. Там продавали лакричные конфеты, игрушечные паровозики с конфетами, мармелад, огромные леденцы на палочках - один из ярких кусочков поездок в столицу в детстве.